Рассматривая журналистику в качестве одного из важнейших инструментов памяти о прошлом, участники обсудят, как менялась гендерная политика медиа в советские годы, какое влияние на нее оказали гласность и перестройка, а также какие трансформации она претерпела в 1990-е и как социально-политический и исторический контексты сказываются на гендерных установках в российской медиасреде сегодня.

Социально-культурные дисциплины определяют гендер как набор так называемых полоролевых установок, принятых в том или ином обществе. Гендерные установки и стереотипы находят отражение в наших словах, действиях, образах и ритуалах. Выражаясь языком Батлер, мы все перформатируем гендер, к которому нас относит сообщество или мы сами. Другими словами, мы бесконечно приписываем себе и воспроизводим феминные или маскулинные характеристики. Через эту бинарную систему (феминность/маскулинность) мы воспринимаем и познаем все, что происходит вокруг, нормализуя одни виды репрезентаций и табуируя другие.

Медиа — один из главных поставщиков гендерных паттернов и стереотипов. Именно они создают и диктуют «идеальные» перформативы. Участники дискуссии обсудят, как в советских и российских медиа формировались и воспроизводились гендерные установки и как они превращались в «невидимые» слова-действия. Что стоит за повсеместной рекламой гаджетов или продуктов питания? Как в нее зашиты сексизм, мачизм и объективизация? Как исторический контекст повлиял на существующие гендерные схемы и что в этом контексте может обнажить изучение советских медиа? Можем ли мы говорить о сексуальной революции и формировании новой сетки гендерных установок в СССР конца 1980-х? Есть ли разница между гендерной повесткой в российских медиа 2000-х и сегодня?